Статья
Небратенко Г.Г. Парадоксы этнического политико-правового самоопределения (на примере татар и казаков) // // Философия права, №2 за 2005 г. Ростова-на-Дону: РЮИ МВД России.
Переселение народов играет значительную роль в развитии всемирной цивилизации. Сопровождаясь противоборством местного и пришлого населения, иммиграционные процессы становятся «могильщиками» прежнего общественного порядка, рождая миру новые цивилизации, новую историю и свои варианты генезиса грядущего. Так эпоха Античности, ставшая на века примером классицизма в праве, политике, религии, культуре, искусстве, архитектуре, в IV-VIII вв. была практически «закрыта» дикими варварами с Востока. И если бы не стойкость Восточной римской империи, на тысячелетие пережившей своего западного собрата, то многое из Древнего мира было бы безвозвратно утрачено.
Зарождаясь на бескрайних Евроазиатских просторах волны варваризации впоследствии еще неоднократно «накрывали» очаги оседлой цивилизации, сметая все на пути или преобразуя их до неузнаваемости. Одним из эпизодов великих иммиграционных процессов на Евразийском континенте с полной уверенностью можно назвать монголо-татарское нашествие. Однако его не рассматривают с позиций «Великого переселения народов», т.к. монголо-татарское нашествие остановилось на пороге Центральной Европы и поэтому практически не затронуло Западный мир, зато полностью перекроило судьбы государств и народов, размещавшихся на территории в 5/6 части Великого континента. Именно нашествие в общих чертах зацементировало границы Европейской и Азиатской цивилизаций, привело к мусульманизации большей части народов, входивших в Золотоордынское государство, предопределило раскол восточно-славянских племен на три ветви: русскую, украинскую и белорусскую.
Вопреки расхожему мнению о том, что монголо-татарские племена представляли собой дикие и отсталые орды, следует отметить, что на самом деле они являли достаточно развитый военно-политический механизм, служившей основой генезиса государства по восточному пути развития. Для него была характерна «восточная деспотия» как форма государства и одновременно политический режим, представлявшие собой единоличное правление монарха, власть которого была неограниченна. Он концентрировал в своих руках как политическую, так и экономическую власть. Управление страной деспот осуществлял, опираясь на развитый бюрократический и репрессивный аппарат, включая и армию1. Однако эволюционное развитие империи происходило только во время ведения внешних захватнических воин. После их прекращения военные столкновения начались между отдельными представителями титулованной знати.
Как отмечал, по-видимому, не лишенный наблюдательности и военных познаниях легат папы римского при монгольском дворе Плано Карпини, победы монголов не могут быть приписаны их физическому развитию, в отношении которого они уступают европейцам, многочисленности монгольского народа, который, напротив, довольно малочислен. Их победы зависят исключительно от превосходной тактики, которая рекомендуется европейцам как образец подражания. «Нашим армиям – пишет он – следовало бы управлять по образцу татар (монголов) на основании тех же столь суровых военных законов»2.
Одним из «ноу-хау» Монгольской империи являлось широкое использование в своей военно-политической деятельности татар и казаков, при этом данные термины употребляются не как этноним, а как обозначение социальных явлений. В связи с тем, что непосредственно монгольская нация по численности была не велика, то достаточно скоро Чингиз-Хан смог объединить ее, составив по десятичному принципу из отдельных племен функциональный воинский контингент. Однако еще в процессе объединения под ударами молодого Темучина, выступившего союзником цзиньского императора, пали татарские племена, расположенные к северо-востоку от великой китайской стены.
Татары навсегда остались в подчинении у монголов и дошли до России в войсках Батыя, внука Чингиз-Хана3. Будучи близкими союзниками монголов, татары составляли в их армии своеобразную верхушку, являвшую собой административный авангард колонизации обширных территориальных присоединений. Основную же массу войск составляли представители среднеазиатских, сибирских, уральских, поволжских и северокавказских оседлых народов, покоренных в процессе многолетних завоеваний и вовлеченных в качестве союзников в последующие захватнические нападения. Причем часть народов, возглавляемых представителями татарской аристократии, восприняла на себя это чужестранное наименование. Прежде всего, это касается казанских, волжских, сибирских и крымских татар. Хотя этноним «таты» встречается не только на Волге, в Сибири и Крыму, но и на Кавказе, в Средней Азии, Венгрии и Иране. В настоящее время он также используется для именования ирано-язычного населения Южного (Иранского) Азербайджана. Слово «тат» отчетливо слышится в этнониме «таджик», обозначающем ирано-язычное население Средней Азии4.
Таким образом, в XIII-XIV вв. дальневосточный татарский этнос дал свое наименование нескольким более крупным народам Евразийского континента, вовлеченным в сферу геополитических интересов Монгольской империи. В этом смысле этноним «татары» — означал изначально имевший иное самоназвание союзный монголам оседлый народ, подчиненный пришлой татарской аристократии. В связи с этим в научных и общественных кругах Республики Татарстан не угасают споры между Булгарами-Татаристами и Татарами-Татаристами. Первые из них утверждают, что казанские и некоторые другие татары являются потомками булгар, образовавших в домонгольский период государство Волжскую Булгарию, а вторые, что они потомки монголо-татар, пришедших на Русь вместе с монголами, но образовавших в 1438 в. собственное Казанское ханство5.
Касаясь в целом этнической и правовой самоидентификации татарского этноса, необходимо отметить, что его окончательное становление пока не закончено. Во-первых – нет единого мнения о происхождении татар, во-вторых – отдельные крупные этнические группы оторваны друг от друга (пермские, саратовские, башкирские, самарские, астраханские, западносибирские, кировские татары), в-третьих – внутри татарской нации имеет место процесс дробления на более мелкие этнические группы (кряшены, нагайбаки, мишари, типтяри). «Малые» тюрко-язычные народы Татарстана ведут борьбу за свое самоопределение, поскольку они в 20-30-х гг. XX в. были искусственно причислены к татарской национальности. Особая роль в этом процессе отводится православным кряшенам, часть из которых отрицает свою национальную принадлежность к татарам, при этом, ассоциируя себя с булгарским этносом6. В настоящий момент православные кряшены лишены возможности самоопределения, т.к. этому мешает татаро-татарская аристократия республики. Кроме того, если факт их существования будет признан на федеральном уровне, то татары в республике Татарстан окажутся не на первом месте, уступая по численности русским и украинцам.
Рассмотрев вопрос самоидентификации татарского этноса, переходим к исследованию проблемы казачества. Прежде всего, необходимо отметить, что сам термин «казак» встречается во многих языках. В конце X в. император Восточной римской империи Константин Багрянородный в своих записках указывал, что среди кавказских народов живет этнос, носящий название «казаки». У персов под этим словом подразумевались люди, состоявшие на службе, оплачиваемой казной, у арабов – всадник, сражавшийся за веру и закон пророка, у монголов – пограничная стража и вольный человек7.
В середине XII в. в Восточной и Центральной Азии жили самостоятельные племена, носившие название «казачьих орд». Наиболее значительная «казачья орда» жила в верховьях р. Енисея и занимала земли на востоке от озера Байкал и на западе до р. Ангара. В китайских хрониках эта орда называлась «хакасы». В пределах озера Балхаш существовал другая «казачья орда» — киргиз-кайсаги или попросту казахи. И та, и другая орда казаков после завоевания монголами Средней Азии, вошли в состав их владений и организации вооруженных сил в качестве легкой конницы8. Кроме хакасов и казахов в легкую кавалерию монгол по десятичному принципу мобилизовались иные сибирские и среднеазиатские народы, а после покорения восточных славян еще и русские данники.
В российскую терминологию слова «казак» и «татарин» прочно вошли после монгольского завоевания, изначально означая золотоордынское население, причем эти термины даже могли быть взаимозаменяемыми. Скажем мещерские и городецкие татары, впоследствии подчиненные московским великим князьям, по-другому еще именовались и являлись казаками.
Отдельные казачьи отряды татар в XIII-XIV в. на постоянной основе расквартировывались в русских городах (Туле, Рязани, Мещере) вместе с двором ханских наместников – баскаков, образуя собой самоуправляемые слободы. Однако междоусобные войны ослабили влияние, а затем уничтожили Золотую, а позже и ее правопреемницу – Большую орду. Между тем значимая часть пришлого татарского населения ассимилировалась на территории русских княжеств, не желая возвращаться на родину. Причем многие прежние представители ханской знати в России влились в ряды аристократии. Тюркские корни имеют следующие известные фамилии: Аракчеевы, Апраксины, Барановы, Бердяевы, Бибиковы, Дашковы, Дмитриевы-Мамоновы, Ермоловы, Карамзины, Кочубеи, Курбатовы, Кутузовы, Мусины-Пушкины, Нарышкины, Огаревы, Рахманиновы, Салтыковы, Строгановы, Суворовы, Татищевы, Тимирязевы, Тютчевы, Шаховские, Шереметьевы, Шишкины, Ушаковы, Юсуповы и проч.9
После восстановления политического суверенитета Московского государства казаки из татар верой и правдой служили России, при этом к XVI в. они практически ассимилировались с русским населением. За казаками, составлявшими собой обособленную социальную группу, сохранялся прежний правовой статус, предусматривавший «безналоговое существование». К XVI в. кроме этнически татарских казачьих подразделений в составе вооруженных сил Великого княжества московского уже были созданы чисто русские казачьи соединения, несшие городовую, полковую и станичную, т.е. пограничную службу. Их существование вполне оправдывало себя, поскольку позволяло решать важнейшие военно-политические задачи тех лет.
Кроме «служивых казаков» к первой половине XVI в. относится генезис «вольного казачества», расположенного вне пределов Российского государства – большей частью на Нижнем Дону и Днепре, а меньшей – на Волге, Тереке и Яике. Оно формировалось на стыках европейской и азиатской цивилизаций в результате иммиграционных процессов. Скажем, то же донское казачество к середине XVI в. образовалось представителями трех этносов: великорусского, малорусского и татарского. Иммиграция на «Вольный Дон» осуществлялась из всех близлежащих регионов, как с преобладающим христианским, так и мусульманским, и даже буддийским населением. Однако этнические русские и украинцы всегда составляли большинство жителей казачьего Дона.
Еще в начале XVI в. казаки-севрюки уходили с реки Десны на несколько дневных переходов в глубь «Дикого поля», а «промышленники» русских окраин «заводили» в глубине «Поля» особые зимовники10. К 40-м гг. XVI в. у Донских Раздор сошлись две волны переселенцев — рязанско-мещерская (русско-татарская), спускавшаяся вниз по Дону, и северско-путивильская (русско-украинская), шедшая по Донцу. В 40-х гг. на Донской земле стали известны первые стационарные казачьи поселения. В 1548 г. в районе Волго-Донского переволоки существовали «острога» атамана Михаила Черкашина, выходца из Путивля, в 1549 г. – три-четыре городка Сары-Азмана11. А в 1560 г. Иван Грозный отпустил на Дон многих «служилых казаков» и разрешил им во все свои города ездить и торговать. В 1570 г. несколько тысяч запорожских казаков также иммигрировали на Дон и расселились в его низовьях, образовав Черкасский городок и другие поселения12.
Как мы видим «вольное казачество» изначально не представляло моноэтнического образования, являя миру конгломерат представителей нескольких народов. Невозможно обнаружить бесспорную связь и с «казачьими ордами» Монгольской империи, остатки которых ассимилировались с русскими, а большей частью откочевали к прежним местам проживания. В то же самое время, иммигрировавшее на Дон в XVI в. население принесло с собой самоназвание «казаки», а также обычное право, военное искусство и образ жизни. Но, к сожалению, генетическая связь первых донцов с продолжателями их дела прервалась уже во второй половине XVI в., т.к. до начала XVII в. «семейная жизнь» на Дону была не только невозможна, но и запрещена. Постоянные военные столкновения с крымскими, азовскими и ногайскими татарами не позволяли казакам обзаводиться собственными семьями и хозяйством, поэтому они жили большими и малыми мужскими общинами – соответственного «городками» и «сумами». Естественная убыль местного населения восполнялась новыми выходцами из близлежащих государств, а большей частью из Российского. Именно эти поселенцы стали ядром казачьего субэтноса, который в XVII-XIX вв. распространился очагами на значительном пространстве Российской империи, являя собой авангард русской колонизации.
На факт принадлежности «вольного казачества» именно к европейской, а не азиатской цивилизации указывает то, что созданное им на Дону в 70-х гг. XVI в. протогосударственное образование, находилось не на восточном, а на западном пути возникновения государства. Для него была характерна «военная демократия» как форма государства и одновременно политический режим, характеризовавшаяся наличием трех составляющих: народного собрания – Войскового круга, переизбираемого вождя – войскового атамана и совета старейшин – войсковых старшин. Власть периодически созываемого народного собрания была неограниченна. Исполнителем решений Войскового круга и блюстителем интересов казачества выступал атаман, а старшина занимала важнейшие административные посты и являлась естественным носителем казачьих обычаев и прецедентов.
В XVII в. казачество находилось на пути этнического становления, при этом рост численности местного населения происходил за счет естественного воспроизводства, а большей частью – выходцев из Великороссии и Малороссии. Недостаток женского пола компенсировался плененными турчанками и татарками. Кстати, сожительство с ними без заключения брака в казачьем круге каралось вплоть до смертной казнью. Донцы были очень набожны, поэтому за прелюбодеяние карали очень строго. В XVIII-XIX вв. казачество было трансформировано в замкнутую сословную общность, а попросту – социальную группу. Наконец XX в. принес множество испытаний, которые в конечном счете низвели казачество до уровня исторической этносоциальной группы.
Таким образом, существовавшие в X-XIV вв. «казачьи орды», относившиеся к азиатской цивилизации, дали свое наименование функционировавшему в более поздние времена «служивому» и «вольному» казачеству. Причем последние находились на западном пути возникновения государства, по сути, являясь составной частью европейской цивилизации. Однако до сих пор вопрос генезиса соответствующей субстанции еще не разрешен.
К настоящему моменту существуют следующие основные проблемы этнополитической и правовой самоидентификации казаков: казачество очагами разбросано на территории Российской Федерации, Украины, Казахстана и Киргизстана; не определен правовой статус казачества, а также его роль в составе Российской Федерации; отсутствует материально обеспеченная политическая элита — лобби, которая использовала бы «казачий вопрос» не в целях самообогащения, а для обеспечения интересов России; до сих пор не разработана общеказачьея идеология, консолидировавшая этническиказачье и сочувствующее население.
Исследуя судьбы татар и казаков, обнаруживаешь, что они тесно и нераздельно связанны с Россией. Мы настольно ассимилированы, что порой и не догадывается о своем этническом происхождении. Нет сомнения, что в Российском государстве и татары, и казаки, и другие могут найти себе достойную созидательную роль. Однако процесс самоидентификации требует государственного вмешательства и не должен быть пущен на самотек. Пример Югославии указывает, что наши оппоненты не оставят ни одной возможности последующего расчленения России хоть по этническому, хоть по религиозному признакам. В настоящий момент нам необходима единая доктрина национального развития, а проще государственная идеология, направленная на консолидацию общества и учитывающая совокупные интересы граждан России. Ведь с разрушением Ялтинско-Потсдамской системы миропорядка был выпущен «джин третьей мировой войны», и россиянам необходимо быть ближе друг к другу.
1 См.: Теория государства и права / Под ред. М.М. Рассолова, В.О. Лучина, Б.С. Эбзеева. М.: «Закон и право»,
2 См. Эренжен Хара-Даван. Чингиз-Хан как полководец и его наследие.
3 См. Эренжен Хара-Даван. Чингиз-Хан как полководец и его наследие.
4 См.: Горские евреи. История, этнография, культура / Под общ. Ред. И. Бегуна.
5 См.: Закиев М.З. Происхождение тюрок и татар.
6 См.: Мусульмане изменяющейся России. М.: «Российская политическая энциклопедия»
7 См.: Гордеев А.А. История казаков. Ч.I. Золотая орда и зарождение казачества.
8 См.: Гордеев А.А. История казаков. Ч.I. Золотая орда и зарождение казачества.
9 См.: Баскаков Н.А. Русские фамилии тюркского происхождения.
10 Сахаров П.П. Происхождение вольного донского казачества // Сборник Областного Статистического Комитета..
11 История Дона и Северного Кавказа с древнейших времен до 1917 года / Под ред. А.И. Нарежного и Н.В. Самариной
12 См.: Броневский В. История Войска Донского.
??
??
??
??
7
