Статья
Небратенко Г.Г. Фрагменты истории донской полиции, особенности ее развития (вторая половина XVI – нач. XX вв.) // «И всеми сысками сыскивать…». Хроника Донского уголовного розыска. – Ростов н/Д.: Изд-во «Омега-принт», 2003.
События и время появления на территории нашего региона учреждений, выполнявших розыскные функции, неразрывно связанны с историей правовых институтов всего Донского края. В середине XVI века на бескрайнем пространстве «Дикого поля» возникло догосударственное образование – Войско Донское, которое по форме правления можно определить как республику, по форме государственного устройства – как унитарное образование и по политическому режиму – как военную демократию. Правоотношения между субъектами Войска регулировались нормами обычного права, источниками которого являлись рассудок и обыкновения казаков, а также предшествующие примеры. В те далекие времена сыском на Дону специально никто не занимался, а лиц совершивших тяжкие преступления приговаривали в кругу казаков к смертной казни и немедленно приводили приговор в исполнение. Тех «счастливцев», которые избегали сурового наказания заочно объявляли «вне закона», тем самым лишая всяких гражданских прав. Каждый мог безнаказанно убить или ограбить такого казака.
Между тем Войско не являлось полноправным государственным образованием, находясь лишь на пути к нему, и нуждалось в покровительстве более сильных соседей. Наиболее тесные союзнические связи объединяли казаков с Московским государством, родственным по вере, духу и языку. На процесс зарождения сыскного дела на Дону повлияло именно состояние взаимоотношений Войска с Москвой: чем больше край входил в сферу жизнедеятельности российского государства, тем острее ставился вопрос о создании у донцов специальных карательных органов. С момента появления Войска и до 40-х гг. XVII в. Московское правительство постоянно требовало от казакам не принимать в свои ряды российских подданных. Однако эти наставления оставались без внимания. Войсковое право гласило: «С Дона выдачи нет!».
После «Азовского сидения» и до конца XVII в. отношения Москвы с казаками стали носить более тесный характер. На данном этапе Войско Донское по-прежнему отказывало от депортации «беглых», отвечая, что таких на Дону нет, но осуществляло высылку особо-опасных преступников, совершавших преступления, как против Войска, так и против Московского государства. Таковыми, к примеру, являлись атаманы воровских шаек, грабивших «орленые» и торговые струги на Волге. Подобные правонарушения после установления запрета «воевать турецкую и татарскую сторону» совершались крайне часто. Для уничтожения преступных сообществ Войсковой Круг снаряжал и направлял в верховые юрты специальные отряды казаков под руководством войсковых старшин. Основная масса «изловленных воровских казаков» доставлялась в столицу края – Черкасск, где «на Кругу» приговаривалась на основе войскового права к различным наказаниям.
В конце XVII в. Донское казачье войско прочно стало на путь политического вхождения в состав Московского государства. Последнее, отстаивая свои интересы, стремилось устранить от управления регионом рядовых казаков и утвердить власть лояльных России войсковых старшин, которые бы отвечали за состояние правопорядка на Дону, сыск и наказание уголовных преступников. После завоевания в 1696 г. армией Петра I крепости Азов влияние Москвы на дела казаков значительно увеличилось. Центральное правительство еще более настойчиво стало требовать выявления и депортации “беглых” в Россию. В 1703 году для сыска крепостных крестьян, поселившихся на Дону после 1695 г. (т.е. не участвовавших во взятии крепости Азов), в Войско прибыли стольники Пушкин и Кологривов. Последствием их деятельности было выселение из региона около 1000 семейств «бродяг». Каждый десятый из пойманных трудоспособных «беглых» был отправлен на работы в Азов, а остальные — в Воронеж для решения дальнейшей судьбы.
В 1707 году с Указом Петра I “О сыске беглых в донских городках” от 6 июля т.г. на Дон из крепости Азов прибыл с военным отрядом князь Юрий Долгорукий. К своим обязанностям князь отнесся с особой ретивостью, «выжигая огнем и мечем» поселения не только «беглых крестьян», но и укрывавших их казаков. Ущемление древних войсковых вольностей и своеволие Долгорукова послужили причиной вооруженного восстания, переросшего в гражданскую войну между лояльными российскому правительству казаками и сторонниками прежних порядков. Это столкновение и последующее подавление мятежа обескровили Дон, «поставив его на колени» перед неизбежностью упразднения «вольницы» и присоединения к России.
В 1728 г. для сыска беглых на Дон прибыл генерал-майор Тараканов, но по ходатайству Войска указом от 9 сентября 1728 г. было повелено сделать высылку только из тех, которые пришли на Дон после 1710 г. Организация депотации была возложена на войсковое руководство, которое в скором времени отрапортовало в Петербург: “… при всем желании беглых на Дону не сыскано”.
Между тем, по нашему мнению, было бы несправедливо возводить причину зарождение «сыскного дела» на Дону только к необходимости выявления и высылки из региона крестьян, нарушивших нормы крепостного права и незаконно покинувших места своего постоянного проживания в великорусских губерниях. Ведь в Войско среди прочих «беглых» мигрировало большое количество уголовных преступников, скрывающихся от российского правосудия. Жили они в глухих местечках края, периодически совершая разбойные нападения на донских черкасс (выходцев из Малороссии) или даже казаков. О том, как боролись с подобными преступными проявлениями вплоть до создания на Дону регулярных органов правопорядка повествует история, изложенная в ежемесячном историко-литературном журнале «Дон» №6 за 1887 г. «В 1737 г. войсковой старшина Сидор Никифорович Себряков, “объявил” казаку Евдокиму Сидорову, чтобы тот донес войсковому атаману о том, что в “пустовых” медведицких юртах объявились разбойники… Себряков, по своей “верной должности просил дабы о поимке таковых, по сбору надлежащей команды, ему определено было и предложено войсковой грамотой руководство ею”. Получив такое донесение от казака Сидорова, войсковой атаман немедленно отправил Сидору Никифоровичу грамоту следующего содержания: “предлагается сею нашей войсковою грамотой, чтоб ты с получении сей нашей грамоты для поимки разбойников со всех медведицких станиц хоть по сту и более числом конных, и оружейных казаков из отставных или выростков годных собрал, и всякими мерами с оную командою старался оных разбойников переловить, и ту воровскую разбойничью партию искоренить, и что чиниться и учинено будет, и сколько числом будет с медведицких станиц к себе для выше писанного соберешь, о том обо всем почасту рапортовать к нам в Черкасск неотлагательно, а чтобы в отправлении по требованию твоему из станиц казаков были станицами послушны и отправляли бы без всякого замедления, о том при всем наша войсковая грамота, и как сия наша войсковая грамота тобою старшиною Себряковым получена будет, и тебе учинить по сей нашей грамоте непременно. Писано в Черкасске 11 июля 1737 г.” Через некоторое время старшина Себряков докладывал в Черкасск “…милостью Божьей дело свое уже окончили, а впредь ежели, где прослышу хотя единого человека по силе предложенным вашим войсковым грамотам в поимке таких злодеев буду со всякой прилежностью иметь старание дабы искоренить их до основания».
Конечно, изложенная выше история вовсе не говорит о повсеместной инициативности войсковых старшин в борьбе с уголовной преступностью в крае. Но необходимость реализовывать розыскные и полицейские функции на Дону потребовала создания здесь специализированных правовых институтов, решающая роль в которых отводилась привилегированной части казачества – войсковой старшине. В 40-х гг. XVIII в. атаман Ефремов Д.Е. разделил территорию Войска Донского на шесть округов, во главе которых назначил «нарочных старшин». Они были снабжены особой инструкцией, “чтоб каждый при своих определенных местах приход беглых, всемирно наблюдая, предостерегал”. В 50-60-е гг. XVIII в. институт «нарочных старшин» приобрел более определенные формы, а сами начальники казачьих округов стали именоваться “сыскными старшинами” по названию главной их функции – сыск «беглых» и всякого рода преступников. Под их руководством в каждом округе Донского Войска функционировали “канцелярии старшин по сыску беглых”, включавшие писаря и караульную команду. Сыскной старшина постоянно проживал в одной из станиц округа, где строилась “войсковая изба” со двором и острогом. Содержание войсковой избы с сыскным старшиной производилось за счет станицы, в которой они располагались. По различным направлениям правоохранительной деятельности сотрудники “канцелярий старшин по сыску беглых” реализовывали розыскные и иные полицейские, следственно-судебные, военно-мобилизационные функции.
В начале 80-х г. XVIII в. по инициативе Новороссийского генерал-губернатора князя Потемкина Таврического и войскового атамана Иловайского А.И. на Дону была произведена реорганизация “канцелярий старшин по сыску беглых”. На их базе создавались новые учреждения правопорядка — “сыскные начальства”. Они состояли из руководителя — сыскного начальника, нескольких сыскных старшин, экспедитора для организации этапирования преступников, писаря с писцами, караульной команды для охраны и конвоирования “колодников”. В компетенции сыскных начальств находились все отрасли управления подведомственными станицами, начиная от записи призывников в казачьи полки и заканчивая сферою деятельности полиции, особенно розыском и высылкой “беглых” преступников. В 1797 г. войсковой атаман Орлов В.П. разработал специальную инструкцию, регламентировавшую правовое положение и компетенцию окружных органов правопорядка. Законодательное же утверждение деятельности сыскных начальств было произведено российским правительством 8 октября 1800 г. (по старому стилю) на основании указа “О прибавке к Войсковой канцелярии, сверх прежде назначенных, еще трех Экспедиций”. В соответствии с ним «начальства» получили официальный статус районных органов охраны правопорядка, кроме того, в столице края создавалась “Экспедиция полиции в городе Черкасске”. 8 октября (20 октября по новому стилю) 1800 г. по праву является днем образования органов правопорядка на Дону.
В первой трети XIX в. производились частичные преобразования органов полиции Донского казачьего войска, направленные на повышение эффективности деятельности данного правового института. Специализированных оперативно-розыскных подразделений в составе органов правопорядка Дона не учреждалось. Розыск, следствие, дознание, судебные функции и даже административно-хозяйственные вопросы находились в ведомстве сыскных начальств. В этот период «беглые» крепостные крестьяне уже не селились в крае, а мигрировали далее на юг, где Россией активно шло основание земель между реками Ея и Кубань. Уровень преступности на Дону также был невелик и поэтому не было необходимости специализировать отдельные направления правоохранительной деятельности. Некоторые изменения в организации деятельности местной полиции внесло утвержденное 26 мая 1835 г. «Положение об устройстве Войска Донского». На основании данного документа, с небольшими дополнениями просуществовавшего до 60-х гг. XIX в., было детализировано ее организационно-правовое положение, круг прав и функциональных обязанностей. Также, из ведения сыскных начальств изымались судебные функции, переданные специально созданным «судебным начальствам».
Большие изменения в работе органов правопорядка были произведены в эпоху правления императора Александра I, прозванного в народе реформатором. Многие осуществленные им благие преобразования имели негативные последствия. К примеру, отмена крепостного права привела к значительному увеличению миграции населения внутри страны. Крестьяне, в поисках заработка отправлялось из сельской местности в города, население которых стало резко увеличиваться. Здесь они в лучшем случае становились чернорабочими в мастерских, на заводах и фабриках, а в худшем пополняли армию местной «босоты», в среде которой формировался низкосортный криминальный элемент. Таким образом после отмены крепостного права криминогенная обстановка в целом по России стала резко ухудшаться, полиция же имеющимися силами, средствами и применяемыми методами работы не могла успешно справляться с преступностью. Населенные пункты Дона периодически наводнялись сезонными чернорабочими, которые, не имея постоянной регистрации, затем переезжали на другое место. Чаще всего в Донское Войско мигрировали выходцы из соседней Екатеринославской губернии, а именно из крестьянских поселений Таганрогского градоначальства и Ростовского уезда. В общей массе чернорабочих и ищущих заработка маскировались представители уголовного мира, промышляющие в основном кражами и мошенничеством. Такие лица после совершения преступлений немедленно переезжали на новое место, где производили сбыт краденного. Для их выявления и поимки требовалось создание оперативно-розыскных подразделений, поскольку общая полиция, охраняющая общественный порядок и спокойствие на улицах и площадях, была не в силах успешно раскрывать подобные преступления. Поэтому на основании Положения от 15 апреля 1876 г. для “преследования и поимки преступников” в Области Войска Донского была создана “секретная полиция”. Пока что она не имела единого руководства и состояла из вольнонаемных сыщиков, работавших за “разовые” вознаграждения. Часть из них нанималась новочеркасским полицмейстером и в дальнейшем контактировала только с ним, а остальные сыщики состояли при начальниках окружных полицейских управлений. Содержание агентурного аппарата производилось из бюджета области, в котором предусматривалась специальная статья — “На расходы для открытия и преследования воровства и всякого рода преступлений”. Выдача премиальных производилась по распоряжению войскового наказного атамана – главы области — на основе рапорта полицмейстера или окружного начальника, при этом “дабы не огласить исполняющих секретные поручения по раскрытию известных преступлений”, расписки получателей сразу же уничтожались.
Кроме общей полиции, субъектами, осуществлявшими оперативно-розыскные мероприятия в сфере правоохранительной деятельности, были сотрудники отдельного корпуса жандармов. Однако на территории Области Войска Донского до 1888 г. собственного жандармского управления не было и поэтому делопроизводство по государственным преступлениям во всех округах области (кроме Миуского) производилось помощником начальника Екатеринославского губернского жандармского управления по Ростовскому уезду. В Миусском округе эта деятельность осуществлялась помощником начальника того же управления по Таганрогскому градоначальству. Подобная расстановка сил сохранялась до середины 1876 г., когда в Новохоперский уезд Воронежской губернии по распоряжению шефа жандармов был командирован майор Ширинкин. В его компетенцию кроме непосредственно уезда вошли Второй Донской, Усть-Медведицкий и Хоперский округа Области Войска Донского. Полиция по территориальной принадлежности оказывала помощь сотрудникам жандармерии в раскрытии государственных преступлений.
В то же самое время для повышения эффективности работы полиции правительством осуществлялось увеличение штатной структуры органов правопорядка Донского казачьего войска. Больше всего реорганизация затронула окружную полицию, в составе которой было создано несколько институтов правопорядка, призванных обеспечивать реализацию профессиональных функций в станичной и сельской местности, а 1885 г. было образовано два типа органов внутренних дел. В районах компактного проживания казачьего населения учреждались окружные управления во главе с окружными атаманами, в Миусском и Сальском округах, заселенных преимущественно соответственно крестьянами и калмыками, функционировали окружные полицейские управления во главе с окружными начальниками. Подразделения обоих типов реализовывали административно-полицейские функции в равных объемах, однако, в компетенцию окружных атаманов входили еще и вопросы военно-мобилизационной работы.
В 1888 г. к Области Войска Донского были присоединены Таганрогское градоначальство и Ростовский уезд Екатеринославской губернии с городами Таганрог, Ростов-на-Дону, Нахичевань, посадом Азов и местечком Ейское укрепление. Для обеспечения охраны правопорядка на новых территориях были сформированы Таганрогское, Ростово-Нахичеванское городские полицейские управления и Таганрогское, Ростовское окружные полицейские управления. Кроме того, в том же году открылось Донское областное жандармское управление.
В 1905-1907 гг. прошла первая российская революция, давшая толчок к продолжению активной законотворческой деятельности по внедрению новых методов работы общей полиции, в том числе – оперативно-розыскных и увеличению ее численности. В Донском казачьем войске «выступления» рабочих и крестьян «прокатились» как отголоски первой революции. С началом Первой мировой войны законодательная работа по совершенствованию деятельности органов правопорядка на территории Донского казачьего войска ввиду истощения государственного и местного бюджетов была приостановлена. С этого времени их поступательное развитие прекратилось. Поэтому общая полиция к февралю 1917 г. подошла с той организационно-штатной и материально-технической базой, которая была сформирована еще до 1914 г. После прихода Временного правительства к власти в стране был взят курс на уничтожение «царской полиции» как института власти, ассоциировавшегося «со старым» режимом. С марта по июнь 1917 г. на территории Донского казачьего войска было произведено упразднение общей полиции и ее замена на народную милицию. Так завершилась славная история органов правопорядка Дона дореволюционного периода. Однако было бы неправильным считать, что революционные перипетии «смели» прежний оперативно-розыскной аппарат, формировавшийся десятилетиями. Многие его сотрудники продолжали свою работу «в уголовном розыске» вплоть до установления в 1920 г. советской власти на Дону.
??
??
??
??
1
9
0
